Пост-релиз #8 от 23 мая 2022
Владимир Звоновский
Методологические вопросы достижимости и кооперации респондентов обсуждены в пост-релизе #6.
После того, как разобраны вопросы кооперации респондентов и ее возможного влияния на вербальную поддержку военной операции России в Украине, необходимо изучить возможное влияние социального окружения на эту поддержку.
Ниже представлен анализ влияния различных факторов на отношение к проводимой военной операции.
Восприятие военного конфликта между Россией и Украиной в массовом сознании определяется как личной точкой зрения, так и влиянием ближайшего окружения.
Очевидно, что сторонники военного конфликта, имеющие в своем повседневном окружении таких же сторонников, имеют точку зрения и формы поведения, отличные от тех, у кого в окружении и сторонники, и противники вторжения.
Основные выводы
Младшее поколение россиян не только меньше других поддерживает военные действия, но и находится в наиболее антивоенном социальном окружении.
Поддержка военной операции в существенной степени определяется доверием к госСМИ, сообщающим новости о событиях в Украине. Интерес к поиску независимых источников информации в Интернете напротив, усиливает критику в отношении действий ВС РФ там.
Готовность поддержать вторжение значимо зависит от оценки возможной длительности военных действий и самой перспективы добиться какого-то военного успеха: те, кто сомневается в быстрой и легкой победе, выступает против военных действий. Можно предположить, что изменение этих оценок будет менять и отношение к войне.
Пропагандистское воздействие внутри военных частей, других силовых подразделений, транслируется внутрь семей военнослужащих и вытесняет очевидное опасение потерять их жизнь и здоровье в ходе боевых действий. Напротив, находясь вне такого воздействия, родственники мальчиков допризывного возраста отказываются поддержать военную операцию.
Личная и социальная поддержка/не поддержка военной операции формирует противоположные диапазоны эмоций. Для ее сторонников характерны гордость, надежда и уважение, для противников – тревога, возмущение, разочарование.
Поддержка вторжения с момента его начала произошла главным образом за счет групп населения, для которых политическая повестка дня находится на периферии сознания. Для них вторжение - точка национального объединения и они могут отказаться от такой поддержки, если убедятся, что военные действия поддерживают не все соотечественники
При доминировании провоенной точки зрения на конфликт, сторонников последовательной анти-украинской политики, то есть тех, кто считает, что соседнее государство должно быть оккупировано и аннексировано, а переговоры и мир с ним невозможны, не так много – 6%. Доли твердых «ястребов» и последовательных «голубей» вполне сопоставимо – 6% и 7% соответственно. Конечно, это не «реальное» число сторонников и противников вторжения, а лишь – их наиболее последовательные фракции. Так, относящиеся к «ястребам» люди четко понимают цели, которые перед собой ставит руководство страны, и поддерживают его в этом. Есть другая, огромная часть населения, которая, возможно и знает об истинных целях России в Украине, но пока не готова их разделить, поддерживая лишь официально заявленные цели.
Сегментация населения РФ по отношению к военным действиям
В рамках проведенного исследования респонденты отвечали на два вопроса об отношении к вторжению: личное согласие или несогласие с ним, а также оценка того, какая часть его повседневного окружения поддерживает или не поддерживает военную операцию. В зависимости от соотношения личного отношения к специальной военной операции и позиции окружения все население России было разделено на шесть групп. Принцип разделения приведен в таблицах 1 и 2.
Как свидетельствуют собранные данные, в середине марта трое из каждых пяти (59%) россиян твердо поддерживали военные действия в отношении Украины, в том числе 44% считали, что в их повседневном окружении находятся почти исключительно те, кто думает точно так же, еще 9% отметили, что это большинство неполное, а 4% имели в своем окружении примерный баланс сторонников и противников. Очевидно, что человек, уверенный не только в своей правоте, но и в том, что всё его окружение думает так же, будет думать и вести себя совсем иначе, чем в случае, когда он живет в повседневном окружении имеющих противоположную точку зрения. Однако цель данного исследования – увидеть, какие факторы повлияли на сложившееся соотношение сторонников и противников операции.
Единодушие отношения к военным действиям в различных социально-демографических группах
Наибольшее единодушие в поддержке военной операции выявлено среди старшего поколения – 79% россиян пенсионного возраста и сами поддерживают спецоперацию, и пребывают в окружении только тех, кто её поддерживает. Среди самого младшего поколения доля таких респондентов составила лишь 42%. Почти треть их сверстников не видит вокруг себя единства мнений (31%). Эта доля также падает с увеличением возраста до 11% в самой старшей группе. Молодежь остается главной базой оппозиции вторжению (16% несогласных, пребывающих в окружении единомышленников, против 1% таковых среди самых старших респондентов). Как видим, возраст оказывает решающее воздействие на отношение к операции. Несмотря на то, что основная часть информации о положении на фронтах приходит по телеканалам, а значит, ее получают члены семей разных поколений примерно в одинаковой степени, точка зрения молодежных групп значимо отличается от точки зрения их старших родственников.
Больше всего воодушевлены интервью старшие поколения россиян. Их готовность отвечать на вопросы чаще всего отмечают интервьюеры. Напротив, студенты и учащиеся чаще других отвечают с опаской.
Россияне с высшим образованием реже едины со своим окружением в поддержке вторжения в Украину (63% vs. 69% среди имеющих более низкий уровень образования). При этом доля находящихся в смешанной среде и в среде противников военных действий также возрастают среди обладателей высшего образования (19% и 9% соответственно). Т.е. более образованные люди не только в меньшей степени поддерживают операцию, но и пребывают в более критически настроенном к ней окружении.
Постоянная актуальная связь со знакомыми и родственниками в Украине значимо ослабляет единодушное одобрение агрессии (60% vs. 66% среди всех) и укрепляет единодушие в несогласии с ней (11% vs. 7% cреди всех). Как видим, чем актуальнее связи россиян с жителями Украины, тем ниже поддержка вторжению и выше несогласие с ним.
Наличие военнослужащих в семье, напротив, усиливает поддержку военной операции (74% vs. 62% среди не имеющих военных в семье). Вероятно, пропагандистское воздействие внутри военных частей, других силовых подразделений, транслируется внутрь семей и вытесняет очевидное опасение потерять жизнь и здоровье на данной войне.
Следует обратить внимание, что поддержка родственников мальчиков и юношей младше 18 лет существенно слабее по сравнению с теми, у кого в семье молодые люди призывного возраста. Вероятно, дело не только в ведомственной пропаганде среди военнослужащих, а в убеждениях больших социальных групп.
Единодушие отношения к военным действиям в группах с различным уровнем доверия к каналам коммуникации
Единодушие в отношении российской агрессии в существенной степени определяется доверием к СМИ, сообщающим новости о событиях в Украине. Среди доверяющих им 85% сами поддерживают операцию и пребывают в окружении сторонников вторжения, в то время как среди не доверяющих СМИ таковых лишь 19%. Напротив, доля единодушного несогласия в группе не доверяющих СМИ близка к трети (31%). Как видим, российские СМИ сегодня в значительной степени формируют представления массового сознания в отношении военной операции в Украине. Их влияние вносит решающий вклад в согласие россиян с действиями ВС РФ в Украине .
Однако неверно понимать это как чистую победу госСМИ. Во-многом, достигнутый успех стал возможен благодаря закрытию целого ряда негосударственных СМИ. И те россияне, кто недоволен нынешней политикой, утоляет свой информационный голод, обходя воздвигнутые государством ограничения в интернете с помощью VPN. Больше всего сторонников войны, пребывающих в окружении единомышленников, среди тех, кто интернетом не пользуется. Меньше всего таковых среди пользователей VPN, Они же чаще всего единодушно возражают против военных действий
На отношение к войне влияет оценка ее перспектив. Почти половина (48%) полагающих, что Россия не достигнет военного успеха, выступает против операции и поддерживается своим окружением.
Не менее значимо отношение к войне дифференцирует ее ожидаемая длительность. Среди ожидающих окончание военных действий в ближайшие недели или месяцы сторонников войны, 71-73%% сами ее поддерживают и находятся в поддерживающем их позицию окружении. А вот среди опасающихся, что она затянется на длительное время, такая поддержка падает до 45%. Напротив, в этой группе возрастает единодушное несогласие с военной операцией.
Как видим, готовность поддержать вторжение значимо зависит от оцениваемых перспектив окончания военных действий и самой перспективы добиться военного успеха. Можно предположить, что изменение этих оценок будет менять и отношение к операции.
В зависимости от того, поддерживают ли россияне вторжение, они испытывают противоположные чувства в связи с событиями в Украине. Среди сторонников боевых действий, находящихся в поддерживающем их позицию окружении, тремя главными чувствами стали гордость (55%), надежда (43%) и уважение (42%). Единодушно несогласные с войной выражают другой полюс эмоций – тревогу (58%), возмущение (50%) и разочарование (41%).
Те же негативные чувства характерны и для противников вторжения, имеющих противоположное по своим взглядам окружение. Среди пребывающих в окружении разных по взглядам на ситуацию в Украине людей распространенность различных чувств более равномерна. Они чаще испытывают и негативные, и позитивные чувства: и тревогу (49%) и надежду (32%).
Динамика единодушия в оценках к военным действиям
В самом начале вторжения 47% россиян поддерживали его лично и одновременно были уверены, что внутри их ближайшего круга большинство придерживаются той же точки зрения. 14% жителей страны сами были против вторжения и полагали, что их ближайшее окружение с ними солидарно. Почти каждый восьмой (12%) либо сам не имел определенной точки зрения, либо находился в окружении обладателей различных точек зрения на ситуацию в Украине.
3% противников и 1% сторонников вторжения находились среди своих оппонентов. Наконец, почти каждый четвертый оставался на периферии обсуждения данной темы – они либо не имели личного мнения, либо отказывались оценивать поддержку вторжения внутри своего круга.
Через 3 недели боев, как военных, так и информационных, баланс сил изменился. Доля сторонников операции, пребывающих в поддерживающем их позицию окружении, выросла с 47% до 66%, а доля противников военных действий, живущих в окружении солидарных с ними людей, сократилась вдвое – с 14% до 7%. А вот доля находящихся на линии информационного фронта сократилась с 36% до 18%.
Можно выделить два направления изменений.
Во-первых, произошел значимый рост поддержки вторжения, причем рост этот произошел как за счет сокращения доли не одобряющих начало боевых действий, так и за счет сокращения периферии, то есть доли тех, для кого события в политической сфере не очень актуальны.
В первые дни вторжения они не могли сформировать своего отношения к операции, а затем усвоили доминирующую точку зрения из СМИ и своего непосредственного окружения.
Во-вторых, увеличивается группа россиян, находящихся рядом и общающихся с носителями противоположных точек зрения. Они сохраняют представление о существовании различных точек зрения, для них – это повседневная среда общения.
Фракции "ястребов" и "голубей"
Анкета третьей волны исследования помимо прямого вопроса о поддержке решения военной операции в Украине включала в себя шесть вопросов о возможных сценариях развития ситуации в Украине. Это были предположения либо военного развития вплоть до оккупации соседней страны и присоединения ее к России, а также различные варианты прекращения боевых действий, переговоров и вывода войск из Украины. По каждому предложению респондент мог либо согласиться, либо не согласиться, а также уклониться от определенного ответа.
Последовательными сторонниками военного решения конфликта были признаны те, кто наиболее последовательно поддержал точку зрения, высказанную сторонниками ликвидации независимого украинского государства.
Их позиция наиболее полно выражена в статье «Что России следует сделать с Украиной» («В этом отношении денацифицируемая страна не может быть суверенна», «Сроки денацификации никак не могут быть менее одного поколения, которое должно родиться, вырасти и достигнуть зрелости в условиях денацификации»).
Для того, чтобы получить оценку максимальной поддержки «победы», понятой именно таким образом, мы агрегировали значения всех 6 признаков, соответствующим установлению полного, долговременного и исключительного суверенитета России над Украиной. Это значение «согласие» с суждениями №№1 и 6, и несогласие с суждениями №№ 2, 3, 4 и 5. Условно назовем их «ястребами».
Тех, кто, напротив, оказался последовательным сторонником мирных переговоров, прекращения военных действий и вывода российских войск (согласие с суждениями №№ 2, 3, 4 и 5 и несогласие с №№1 и 6), мы условно назвали «голубями», поскольку они последовательно отстаивают идею мирного добрососедства между двумя странами.
И те, и другие имеют более или менее четкие представления о будущем России и Украины. Остальные имеют менее последовательную позицию, и соответственно, они могут поменять ее под давлением обстоятельств.
Доля ястребов среди россиян невелика – 6%. Это довольно неожиданно потому, что в ответе на прямой вопрос о поддержке «специальной военной операции» доля согласных составляет около 80% (78%). Но выражая последнюю, респонденты чаще всего воспроизводят формулу, усвоенную из СМИ, в то время как агрегированный показатель отражает отношение россиян к менее формализованным в СМИ обстоятельствам боевых действий.
В таком случае мнения россиян становятся менее зависимыми от усвоенных стереотипов, и их позиция оказывается далеко не столь воинственной. Последовательную поддержку войне высказывает менее 10% тех, кто разделяет официальную точку зрения (6% против 78%). А вот сокращение числа сторонников мира не столь велико – с 16% до 7%, то есть среди противников вторжения чуть менее половины являются последовательными противниками военных действий.
Здесь важно понимать, что к доле «ястребов» относится не «реальное» число сторонников вторжения, а лишь – его наиболее последовательная, готовая идти до конца фракция. Входящие в нее люди четко понимают цели, которые перед собой ставит руководство страны, и поддерживают их. Есть другая, огромная часть населения, которая, возможно и знает об истинных целях России в Украине, но пока не готова их разделить, поддерживая лишь официально заявленные цели.
Естественно, доля колеблющихся и неопределенных ответов в последовательных оценках больше, чем в прямых вопросах. Тем не менее, на одного последовательного сторонника вторжения в России приходится один последовательный сторонник мира. Как видим, это радикально отличается от соотношения поддержки в прямом вопросе, который учитывает лишь оценку решения руководства страны, а не возможных его последствий.
Последовательные сторонники мирных переговоров сконцентрированы в Санкт-Петербурге и в целом на Северо-Западе (20% и 14% соответственно), а вот «ястребы», напротив, расположены в южных провинциях – в Южном и Северо-Кавказском округах (11% и 10% соответственно). Возможно, причина таких отличий, как в традиционном авторитарном укладе жизни в большинстве южных регионах страны, подавленности там оппозиции, так и низком уровне жизни там.
Напротив, в СЗФО свобод, политических, в том числе, больше: в питерском законодательном собрании есть фракция партии «Яблоко», сохраняются относительно независимые СМИ, блогеры, в относительно маленьких Новгороде и Пскове протестная активность еще в прошлые годы была выше, чем в сходных по размерам городах. Кроме того, уровень жизни в СЗФО выше среднего по стране.
Также следует учитывать, что, практически все крупные города Северо-Запада – это важнейшие узлы связи россиян с жителями других стран (Петербург, Калининград, Архангельск, Мурманск). Другими словами, чем интенсивнее обмены с жителями других стран, тем ниже доля «ястребов».
Доля «ястребов» среди мужчин вдвое выше, чем среди женщин (8% и 4% соответственно), что вполне объяснимо традиционно более высокой воинственностью мужчин. А вот доли «голубей» в обеих группах практические не отличаются (7% и 6% соответственно).
Выше было показано, что государственное ТВ формирует более воинственную точку зрения. Выход на более широкий круг каналов коммуникации, особенно, тех, которые запрещены в РФ, делает людей более миролюбивыми. Чем больше каналов коммуникации, шире выбор, больше возможностей выйти за рамки, очерченные новым российским законодательством, тем выше доля граждан России, выступающих против продолжения боевых действий в Украине.
Среди доверяющих российским государственных телеканалам 8% относятся к последовательным сторонникам операции, в то время как среди не доверяющим им их лишь 2%. Среди тех, кто телевидению не доверяет, доля последовательных сторонников прекращения огня составляет 9%, а количество «ястребов» – 5%. Как видим, госТВ формирует более последовательных сторонников войны «до полной победы».
Среди не пользующихся интернетом твердых сторонников мира вовсе не обнаружено. Среди тех, кто не знает, что такое VPN, их лишь 3%. Среди информированных о VPN, но не использующих его, доля твердых сторонников мира уже 8%. Каждый четвертый пользователь данного средства обхода цензуры в Интернете (25%) – твёрдый сторонник мира. Чем шире и разнообразнее круг коммуникаций, тем более последовательно люди отстаивают идею мира и отрицают войну.
